УДК 300.37
Н. С. Петренко
ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБРАЗА ЧЕЛОВЕКА В КОНТЕКСТЕ МОДЕРНИЗАЦИИ (НЕКОТОРЫЕ СОЦИАЛЬНОПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)
В статье рассматривается круг вопросов, относящихся к области индивидуальной модернизации, трансформирующей образ человека, его социальнопсихологические установки и ценности в сторону приближения к образу «мо-дернити». Дан частичный сопоставительный анализ требований со стороны общества к трансформирующейся личности в двух несовпадающих парадигмах: в рамках протяженной во времени социально-экономической и культурной модернизационной стратегии, с одной стороны, и в случае ситуационного реагирования на множество разнонаправленных вызовов современности в условиях динамично меняющегося общества, с другой стороны. Показано различие некоторых определяющих личностных характеристик, доминантных черт и компенсационных психологических механизмов, задействованных в этих двух парадигмах.
Введение
В настоящее время в социальной философии разработан целый спектр концепций, нацеленных на изучение культурных, социальных и психологических последствий перехода от традиционного к современному обществу. Гуманитарная составляющая этого процесса - так называемая индивидуальная модернизация, трансформирующая социально-культурный облик человека в сторону «модернити». Как отмечает В. Г. Федотова, «считается аксиомой, что переход общества из традиционного состояния в современное... сопровождается персональной модернизацией индивида, включающей в себя не только функционально запрашиваемые качества - узкую профессионализацию, экономический интерес, эффективность, планирование времени, но и ряд принципиальных социокультурных изменений - развитие рациональности, инновативности, формирование в себе субъекта творческой деятельности, способности быть персонально ответственным, привыкать к разнообразию взглядов, обретать личное достоинство, партикуляризм и оптимизм» . Вместе с тем имеет место своего рода несовпадение двух «списков» приоритетных качеств человека: в парадигмах искусственной социально-экономической модернизирующей стратегии, как в случае с попытками вестернизации и догоняющей модернизации, с одной стороны, и в условиях ситуационного реагирования на вызовы современности, когда есть требование готовности ко многим разнонаправленным вариантам социальной гибкости, мобильности, с другой стороны.
1. Личностные трансформации естественно-исторической модернизации
Переход от традиционного к современному обществу, формирование особого личностного типа было долгим и сложным. Можно говорить о социокультурных изменениях, начавшихся с европейских буржуазных революций и продолжавшихся в течение всего Нового времени; перемены были усилены возникновением национального государства, строительством система-
тического капиталистического производства, накоплением прикладного знания, прогрессистской культурно-цивилизационной парадигмой. Историческое приближение к эпохе «модернити» было медленным, неодновременным для разных культурных сообществ, часто останавливалось на полпути к сложившейся так называемой «поздней современности».
Драматичность, многослойность личностных трансформаций заключается в том, что многие общества находились на промежуточной стадии, осуществляя переход от доиндустриальной (аграрной) к техногенной, индустриальной цивилизации и в культурно-мировоззренческом плане двигаясь от общинно-коллективистских способов жизнедеятельности человека к обществу с частными формами социальной ориентации личности. При этом проявилась диалектика взаимодействия определенного типа общества и соответствующего типа личности. Традиционное общество было исторически первым, его черты распространены сейчас. Ряд исследователей отмечает, что попытки сконцентрировать усилия по модернизации одних сфер приводят к демодернизации других и реанимированию более архаичных пластов сознания из-за неадекватности избранной модели культуре народа.
Как отмечает В. Г. Федотова, традиционное общество - это общество, воспроизводящие себя на основе традиции и имеющее источником легитимации традицию, ее доминирование над инновацией; зависимость организации социальной жизни от религиозных или мифологических представлений, вообще большую роль вертикального измерения духовности, большую связь с сакральным в противовес горизонтальному измерению - практически-материальной составляющей и повседневной коммуникации; мысль о цикличности развития; коллективистский характер общества и отсутствие выделенной персональности; глубоко укорененное самосознание личности как элемента коллективного целого; авторитарный характер власти; предэконо-мический, предындустриальный характер; отсутствие массового образования; преобладание локального над универсальным и др. С другой стороны, к определяющим чертам «модернити» относятся преобладание инноваций над традицией; урбанизация, светский характер социальной жизни, поступательное (нециклическое) развитие; выделенная персональность; преимущественная ориентация на инструментальные ценности; требование более демократической системы власти; разнообразие позиций и многовариантность политического поведения; наличие отложенного спроса как способности производить не ради насущных потребностей, а ради будущего; распространение образования; формирование активного деятельного типа личности; культурное представление о том, что знание может быть оспорено; предпочтение мировоззренческому знанию точных наук и технологий (техногенная цивилизация); преобладание универсального над локальным и т.д. . Личностные качества человека традиционного общества являются следствием единой фундаментальной установки.
Культурные ориентации, характерные для модерности, воплощаются в институтах, но не сводятся к ним. Историческое формирование нового человека на базе уже существовавшего духа и ментальности включило в себя развитие способностей самоопределения, «самовопрошания» и самотрансфор-мации. В зависимости от адекватности представления человека о самом себе и о своем социокультурном статусе он мог строить и осуществлять свою
жизненную стратегию. Этот процесс исторически способствовал росту проектов самодетерминации . Искусственный модерн не был столь эффективен, как показал последующий опыт, он должен был органично созреть как продукт социальной и культурной жизни на основе эндогенных культурных факторов.
Социально-психологический портрет человека эпохи модерна сложился преимущественно на базе рациональности, личной инициативы, предпринимательства, персональной ответственности и протестантской этики, когда аскетизм и концепция достижительности этого религиозного движения сложным образом преобразовались в функциональные теории социального развития. Произошло взаимопроникновение религиозных идеалов и интересов их социальных носителей. По-видимому, как отмечает С. Н. Гавров, «мо-дерность, постепенно выходя за пределы Европы, стала распространяться по всему миру во многом потому, что никакие более традиционные общественные формы не могли противостоять ей. Вплоть до второй половины ХХ века реальное превосходство западной цивилизации над остальным миром было преобладающим, если не сказать абсолютным. <...> В качестве альтернативного западному пути развития в течение большей части прошлого века выступал социалистический проект, представлявший собой попытку достигнуть количественных экономических показателей ведущих государств модерно-сти» . Говоря о социокультурных предпосылках, характерных для идеи прогресса на протяжении всего периода ее существования, Р. Нисбет называет среди них веру в ценность прошлого; убежденность в величии западноевропейской цивилизации; высокую ценность, предписываемую экономическому и технологическому развитию; веру в разум и тот вид научноисследовательского знания, который может быть порожден только разумом; убежденность в ни с чем не сравнимой ценности жизни на этой земле . Утрата смысла и цели, связанных с Западом и его культурным наследием, приводит к изменению отношения не только к политическим, но также и социальным, культурным и религиозным институтам, пришедшим с Запада. Таким образом, построение обществ с чертами модерна не просто служило ускоренному преодоления отставания, но стало универсальным способом развития. Наблюдается тенденция рассматривать историю обществ других эпох и цивилизаций, а также общества на более ранних этапах его развития под углом их соответствия линейно-прогрессистской концепции.
2. Человек модерна как особый проект
Культурная и политическая программа Нового времени включила в себя установку на изменение социально-психологической модели человека в сторону модерности. Здесь обозначились две тенденции. Первая, проявившись в эпоху французской революции, дала возможность преодоления разрыва между трансцендентным и повседневным посредством активного социального действия, реализации утопических и эсхатологических мотивов . Например, в ХХ в. политика часто обращалась к этой стороне коллективного бессознательного, ассоциируя достижения модерна с реализацией «социальной утопии». Это связано с тем, что моделирование социальной реальности сопряжено с идеализацией, т.е. часто с погружением в той или иной степени в утопию: утопический элемент реформ быстрее мобилизует массы, привлекая их иллюзией близости желаемого. Утопист - максималист, его несогла-
сие с действительностью тотально (модель построения социализма в одной стране, построения коммунизма к 1980 г., рыночной экономики за 500 дней и др.). «Погружение в утопию, пусть и отгораживающее барьером из грез человека от действительности, одновременно делает последнюю предметом умственных манипуляций, объектом позитивного конструирования, которое осуществляется согласно логике интеллектуального произвола» .
Фиксируемые утопией социальные и духовные ценности детерминируются реальными потребностями людей, но по принципу «компенсации». «Заимствуя свой материал из действительности, утопия лишь придает ему новые формы, и поэтому структура утопических идеалов отражает структуру формирующихся в обществе приоритетов и ценностей. Поэтому всякая утопия, трансцендентная исторически-конкретному, оказывает на него свое воздействие и даже, условно говоря, вступает в контакты с различными общественными группами» .
Вторая тенденция подчеркивает возможность легитимации индивидуальных целей вследствие разнообразия персональных интерпретаций общего блага. Растущая индивидуализация, вплоть до атомизации, позволила сконструировать идеальную социально-психологическую модель человека для оптимального взаимодействия с другими людьми и с институтами. Возможность нового порядка сделала актуальными символы автономии личности: равенство, свободу, справедливость, самореализацию, идентичность и др.
Впоследствии, желая сделать социально-экономическое развитие более динамичным, теоретики вестернизации и догоняющей модернизации ХХ в. стремились усовершенствовать не только общество с его институтами, но и базовый культурно-психологический тип. Были проанализированы глубокие, устойчивые образцы поведения, жизненные стратегии человека, способного успешно функционировать в современном обществе. Обнаружилась фундаментальная упорядоченность привычных и незаметных форм повседневной жизни, соизмеримость индивидуалистической разумной морали с установкой общества на развитие. Утопический тип мышления, определяющий видение мира в связи с выработанным социальным идеалом, достижение которого невозможно в существующих условиях, поставил задачу формирования человека нового социокультурного типа. Культурная идентичность не должна препятствовать функции поддержки технологических инноваций и экономическому развитию. Это вызвало запрос на социальные технологии как совокупность методов, «оказывающих влияние на поведение человека и служащих в руках власти средством социального контроля» , поскольку предполагалось, что природа человека такова, что сам он не в состоянии воспроизводить нужные черты рациональным образом.
В связи с этим задачей образования, воспитания нового индивида и в целом социализации становятся личностные характеристики, которые прежде не были востребованы и не могли сложиться в рамках традиционной модели личности. Воспитательная и социализирующая функции обеспечивают не только формирование личности, но и интегрирующие связи между поколениями в обществе, создавая условия для его стабильности и успешного развития. Разработка социальных технологий, в принципе, не встречала никаких препятствий, поскольку она должна была ускорить встраивание человека в новую, предвосхищаемую реальность, практически трансформировать социокультурные установки на основе взглядов об идеальных условиях буду-
щего. Быстрый рост численности «личностей типа А» (менее пассивносозерцательного, нежели «тип В») призван был обеспечить жизнеспособность модернизирующегося общества, поддерживая изменения государства и экономики. У. Бек рисует картину «тройной индивидуализации»: «Освобождение от исторически заданных социальных форм и связей в смысле традиционных обстоятельств господства и обеспечения («аспект освобождения»), утрата традиционной стабильности с точки зрения действенного знания, веры и принятых норм («аспект разволшебствования») и - что как бы инвертирует смысл понятия - переход к новому виду социокультурной интеграции («аспект контроля и реинтеграции»)» . Социально-психологический образ человека модерна перекликается с анализом А. Маслоу самоактуализирующе-гося индивида, для которого «мотивацией является личностный рост, а не преодоление внешних по отношению к нему недостатков, стремление наиболее полно реализовать себя, самосовершенствование, самовыражение, ориентация на долговременные, а не сиюминутные интересы, развитие, одним словом, самоактуализация; эти люди целенаправленны, креативны и автономны» . Основополагающими требованиями к самоактуализирующемуся индивиду является опора на самого себя, свои знания, умения и способности; совершенствование их, развитие творческого потенциала (испытывая свои возможности, человек образует себя, свой внутренний мир и приобретает интеллектуальный и социальный капитал); социальная активность, направленная на преодоление обстоятельств внешней среды; готовность к трудовой аскезе; высокая профессиональная квалификация и восприимчивость к новому; готовность защищать свои выгоды и интересы; конкурентность как эффективность в достижении успеха с наименьшими затратами ресурсов наряду со способностью к солидаризации и взаимодействию; целеустремленность, рациональность и ответственность, а также другие санкционированные социумом позитивные свойства и ценности, предполагающие, однако, хоть сколько-нибудь стабильное, однонаправленное и по возможности долговременное развитие. Приближение к модерности как стратегический проект допускает рецессивную, непоступательную динамику, прогресс и регресс, но при анализе достаточно длительного временного контекста должно просматриваться продвижение вперед, в сторону улучшения жизни и накопления достижений и технологических новшеств. Вырастая из «хронолинейки» прогресса, оно интерпретируется как продвижение к лучшему будущему.
Попытки модернизирующей трансформации культуры связаны с выдвижением перед человеком целей, отнесенных к будущему, т.е. целей, которые находятся за пределами настоящего. Рассматривая своего рода изолированность во времени как одну из причин незавершенности проекта модерна, Р. Нисбет отмечает, что мысль о прошлом жизненно важна для идеи прогресса. «Обычно, когда речь идет о прогрессе, в голову тут же приходит будущее; но осознание движения от прошлого к настоящему - движения, которое можно без труда «телескопически выдвинуть», экстраполировать в будущее, -могло появиться лишь тогда, когда люди осознали наличие у них продолжительного прошлого» . Воспоминания о прошлом лежали в основе веры в прогресс во все те периоды, когда эта вера переживала свой расцвет. Люди обращались к прошлому как к чему-то большему, нежели руководство по управлению настоящим, считали, что, изучая его, можно распознать будущее и даже, быть может, предсказать его. «Речь не идет о том, что мы действи-
тельно можем распознать будущее надежным образом, просто изучая тенденции прошлого и настоящего. Будущее - подходящий предмет для намеков, интуиции, предположений и догадок, но это менее важно, чем историческая связь людей с прошлым, представляющая собой непременный элемент поддержания человеческой жизни в настоящем и средств осознать будущее в качестве самостоятельной и реальной временной структуры» .
Хотя естественно-исторический прогресс - это не то же самое, что стремление приблизить человека к образу модерности, нельзя сказать, что они совершенно не связаны друг с другом. «Бедность воображения», сосредоточенность на «здесь и сейчас», неспособность к выходу за рамки требований настоящего времени, имеющих в различной мере ситуативный характер, повлияла на высокую степень морального разочарования в проекте модерна. Анализируя упадок идеи прогресса и стремления к лучшему будущему в странах с состоявшейся модернизацией, Нисбет отмечает разрушающую роль потери гордости за историческое прошлое, которая приводит к ощущению бессмысленности и бесцельности того, что делается сейчас и что делали предыдущие поколения. Вместе с тем, в отличие от проблемы современности проблема модернизации (перехода к современности) возникает в ситуации глубочайшей «хронополитической травмы», вызванной сознанием несовременности, отсталости своей страны по сравнению с другими. Жить с таким сознанием -само по себе «шок», рождающий мысль о необходимости «шоковой терапии» с целью возвращения себе утраченного статуса современности .
3. Личностная модернизация как ситуационное реагирование на вызовы современности
Трудность социокультурных преобразований связана еще и с возросшей динамикой, нелинейностью, неустойчивостью изменений, масштабностью и уровнем социальных и демографических катастроф, когда не срабатывает предупреждающая, предвосхищающая психологическая и социальная адаптация человека на примере жизни предыдущих поколений, как это происходит при органичной естественно-исторической модернизации. Такие качества самоактуализирующейся личности, как способность к самоопределению, осознанному выбору, способность прогноза вероятных последствий этого выбора, ответственность перед собственным будущим оказываются частично парализованными. Человек вынужден ориентироваться в ситуации неопределенности, приспосабливаться к несоизмеримому с ним давлению, соответствовать неартикулируемым требованиям, времени на подготовку к которым у него не будет. П. Штомпка рассматривает эту ситуацию в терминах социальной травмы, которая завершается либо ее преодолением, либо углублением «социокультурного шока», либо сохранением травмы при адаптации к ней . С другой стороны, анализируя феномен российской модернизации, В. Ф. Наумова при рассмотрении российской цивилизации как системы стратегических ответов человека, его рациональных реакций на долговременные стрессовые ситуации, провоцируемые повторяющимися запаздывающими модернизациями, приходит к выводу, что «нельзя не заметить сходства некоторых характеристик с теми характеристиками стрессовых ситуаций, которые, по мнению современных исследователей, наиболее сильно влияют на человека, его поведение и сознание. Это длительность стресса и его неконтролируемость, большая доля вовлеченного в него населения, ско-
рость, с которой происходит такое вовлечение, его продолжительность, глубина и повторное вовлечение, а также степень незнакомости, непривычности, новизны кризисной ситуации» .
В условиях противоречивых разновекторных социально-экономических и культурных изменений имеет смысл, по-видимому, пересмотреть список требований к человеку обществ «зрелого модерна», «поздней современности», а также тех, которые только пытаются достичь этой стадии развития. П. И. Бабочкин анализирует социально-психологические и социокультурные характеристики «человека эпохи модернити» через понятие жизнеспособности, выделяя такие свойства, как высокая психологическая устойчивость; высокий уровень самоорганизации человека; способность сохранять и реализовывать в различных ситуациях свои «смысложизненные» позиции; высокая мобильность, позволяющая привязать среду обитания к потребностям человека (но в малых европейских странах переселения с места на место традиционно имеют меньшее значение, чем в переселенческих государствах ); способность к преодолению трудностей, особенно внутреннего характера (борьба мотивов и др.). «Смысл жизнеспособности человека в условиях динамично изменяющейся социальной среды состоит в том, чтобы не только выжить, не деградируя физически и духовно, а стать индивидуальностью, сформировать свои смысложизненные, мировоззренческие установки, реализовать свои задатки и потребности в социально значимой деятельности, продуктивной самореализации» . В. Г. Федотова выделяет такие помехи социальной адаптации личности в бурно меняющемся мире, как утрата ею контроля над социальными процессами, восприятие их как квазиприродных; неспособность человека и общества контролировать перемены; неспособность человека к планированию и достижению долговременных целей, жизненных стратегий . Проблема самоактуализации переводит вопрос об ответственности человека за свою успешность, эффективность в такую плоскость, что он должен сам отвечать за то, состоялся ли он. Только в независящих от него социоприродных его чертах он может возлагать вину на судьбу: самоактуа-лизирующийся индивид не тот, которому что-то добавлено, а тот, у которого природой ничего не отнято. Как отмечает З. Бауман, «имеет место нарастающий разрыв между индивидуальностью как предназначением и индивидуальностью как практической способностью самоутверждения. <...> Если они заболевают, то только потому, что не были достаточно решительны и последовательны в соблюдении здорового образа жизни. Если они остаются безработными, то оттого, что не научились проходить собеседования, не очень-то старались найти работу или же, говоря проще и прямей, просто от нее уклоняются. Если они не уверены в перспективах карьеры или дергаются при любой мысли о своем будущем, то лишь потому, что не слишком склонны обзаводиться друзьями и влиятельными знакомыми или же не смогли научиться искусству самовыражения и производить впечатление на других людей. Так, во всяком случае, им говорят, и они, похоже, верят этому, всем своим поведением показывая, будто и на самом деле все именно так и обстоит. <. > Риски и противоречия по-прежнему исходят от общества; индивидуализируются разве что долг и необходимость учитывать и преодолевать их» . Это то, что У. Бек называет «индивидуацией», чтобы отличать самостоятельного и саморазвивающегося индивида от просто «индивидуализированной» личности, т.е. от человека, у которого не остается иного выбора, кроме как дей-
ствовать так, как если бы «индивидуация» была достигнута. Образ жизни человека становится биографическим решением системных противоречий .
В длящейся ситуации стресса, шока социально-психологическая структура личности должна быть такой, чтобы дать возможность немедленно отреагировать на множество разнонаправленных вызовов, используя наработанный личностный и интеллектуальный капитал, исходя из сложившейся ситуации и своего опыта, и выдерживать этот шок долгое время. Российская запаздывающая (рецидивирующая) модернизация - это повторяющаяся ситуация ярко выраженного и продолжительного социального стресса, «влияние которого на психологию и стиль поведения неизбежно и значительно» . С другой стороны, по мнению В. Ф. Наумовой, «закольцованность» российской истории и свойство исторической, передаваемой из поколения в поколение «знакомости» не просто облегчают адаптацию к ней, они позволяют накапливать опыт жизни в катастрофических условиях. Это феномен так называемых «цивилизаций суровой истории». Рецидивирующая, т.е. периодически возвращающаяся догоняющая модернизация с ее тяжелыми социальными последствиями и высокой человеческой ценой - один из ключевых элементов непростой истории России, в результате которого сформировалась система рациональных, т.е. социально и личностно эффективных ответов человека на вызовы исторической судьбы. Возникает «цивилизация суровой истории» как естественно сложившийся, оптимальный способ жизни .
Так или иначе, можно заметить, что нужен сопоставительный анализ несовпадающих «списков» доминантных черт личности и компенсирующих психологических механизмов, требуемых социумом от человека, движущегося по пути индивидуальной модернизации. С одной стороны, это движение может происходить в рамках последовательной, продуманной длительной стратегии на изменение социально-культурного и психологического типа личности в сторону модерности, с другой стороны, по выражению Ортеги-и-Гассета, в условиях «растворения всякой перспективы в клубке окказиональностей», когда сиюминутные запросы современности выдвигают на первый план иные инициированные извне социально-психологические установки и приоритеты.
Список литературы
1. Федотова, В. Г. Человеческий капитал, персональная модернизация и проблема развития человека / В. Г. Федотова // Знание, понимание, умение. - 2007. -№ 1. - С. 163.
2. Федотова, В. Г. Модернизация «другой» Европы / В. Г. Федотова. - М. : Изд-во ИФ РАН, 1997.
3. Арнасон, Й. Коммунизм и модерность / Й. Арнасон // Теории социального изменения. Проблема множественности модерности. Аналитический обзор / П. Н. Фомичев. - М. : ИНИОН РАН, 2001.
4. Гавров, С. Н. Модернизация во имя империи / С. Н. Гавров. - М. : Эдиториал УРСС, 2004. - С. 18.
5. Нисбет, Р. Прогресс: история идеи / Р. Нисбет. - М. : ИРИСЭН, 2007.
6. Айзенштадт, С. Множественные модерности / С. Айзенштадт // Теории социального изменения. Проблема множественности модерности. Аналитический обзор / П. Н. Фомичев. - М. : ИНИОН РАН, 2001.
7. Сиземская, И. Н. Три модели развития России / И. Н. Сиземская, Л. И. Новикова. - М. : Изд-во ИФ РАН, 2000. - С. 97-100.
8. Мангейм, К. Диагноз нашего времени / К. Мангейм. - М. : Юрист, 1994. -С. 414.
9. Бек, У. Общество риска. На пути к другому модерну / У. Бек. - М. : Прогресс-Традиция, 2000. - С. 36.
10. Маслоу, А. Мотивация и личность / А. Маслоу. - М. : Питер, 2006. - С. 193195.
11. Межуев, В. М. Проблема современности в контексте модернизации и глобализации / В. М. Межуев // Этатистские модели модернизации / под ред. В. Н. Шевченко. - М., 2002. - С. 143.
12. Штомпка, П. Социология социальных изменений / П. Штомпка. - М. : Аспект-Пресс, 1996.
13. Наумова, Н. Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? / Н. Ф. Наумова. - М. : Эдиториал УРСС, 1999. - С. 18.
14. Травин, Д. Европейская модернизация / Д. Травин, О. Маргания. - М. ; СПб. : Тегга fantastica, 2004. - Кн. 1.
15. Бабочкин, П. И. Становление жизнеспособной молодежи в динамично изменяющемся обществе / П. И. Бабочкин. - М., 2000.
16. Федотова, В. Г. Апатия на Западе и в России / В. Г. Федотова // Вопросы философии. - 2005. - № 3.
17. Бауман, З. Индивидуализированное общество / З. Бауман. - М. : Логос, 2005. -С. 59.
Охарактеризуем основные методы трансформации образов, приводящие к изменению эмоциональных состояний, которые применимы в психотерапевтической практике, а также некоторые ограничения, на них накладываемые. Прежде всего, следует сказать, что механическое изменение образов ничего не даст, кроме новых иллюзий. В работу следует подключить реальные внутренние силы клиента, трансформация всегда идет через усилие, через интенсивную внутреннюю работу. Через образы ведется работа с глубинными эмоциональными конфликтами, и решить их можно, точно так же как в жизни, затрачивая силы на реализацию правильного решения. Другое дело, что, используя образы, мы создаем ситуацию абсолютной безопасности для клиента, но его переживания столь же реальны, как и в жизни. Кроме того, в отличие от реальной ситуации, образы способны неожиданно и качественно меняться, что вскрывает их истинное содержание. Например, если прикоснуться к страшной паутине, то она может превратиться в серебристый шарик, а если поиграть с грязью, то она может стать прекрасной вазой (см. примеры ниже). Терапевт должен понимать суть происходящих трансформаций и направлять усилия клиента по верному пути.
2.2.1. Созерцание
Самый простой по исполнению метод состоит в том, чтобы сосредоточить свое внимание на тех или иных негативных качествах образа. Достаточно в течение 20-30 секунд (в сложных случаях от одной до пяти минут) созерцать некоторое нежелательное качество образа , чтобы оно постепенно исчезло, и вместе с ним исчезает соответствующее негативное состояние.
Опасность может заключаться в том, что при созерцании позитивное качество также может исчезать, и тогда состояние ухудшается.
Пример. У одной женщины после лекции почему-то заболело сердце. Я предложил ей представить, на что эта боль похожа. “Боль похожа на небольшую белую кнопку”, - ответила она. Удивившись, что боль выражена явно позитивным цветом, я все же попросил клиентку сосредоточиться и внимательно смотреть на эту белую кнопку. “Кнопка уменьшается в размерах, а боль растет”, - сообщила она. Тогда я попросил уточнить образ боли. “Ну, как же вы не понимаете? Как кнопка дверного звонка - белая кнопка и вокруг черный обод.” - “А-а, - понимающе протянул я, - смотрите тогда на черный обод и очень внимательно смотрите!” Через 20 секунд она сообщила мне, что черный обод растворился, а кнопка увеличилась до размеров тарелки, сердечная боль при этом совершенно прошла. Я предложил ей принять эту “тарелку” как часть своей личности, и на этом сеанс завершился.
Из этого сеанса с очевидностью следует, что необходимо как-то различать негативные и позитивные характеристики образа.
Во-первых, важнейшей характеристикой является цвет. Позитивными цветами по моему опыту являются: белый, прозрачный, серый-искрящийся, голубой, синий, золотистый, серебристый, все цвета, соответствующие природным реалиям (например, зеленая трава, черная земля и т.д.). Негативными цветами являются: черный, коричневый, грязно-зеленый, грязно-желтый, серый как дым и др. Красный, желтый, зеленый и другие тона должны оставаться под подозрением и их субъективный смысл должен уточняться в опыте.
Во-вторых, позитивными следует считать все зрительные признаки, ассоциативно вызывающие приятное кинестетическое чувство: ощущение легкости, нежности, свежести, гладкости и т.д. Негативными же - вызывающие неприятные кинестетические ощущения: тяжести, липкости, жжения, давления, колющие ощущения и т.д.
В-третьих, негативными могут быть все те признаки, которые неприятны субъекту и усиление которых приводит к усилению нежелательного состояния.
С другой стороны негативные по смыслу образы могут быть таковыми в силу субъективного отношения клиента к ним, но по своему потенциалу они позитивны. Например, образ черного чертенка вроде бы негативен, но скорее всего он символизирует внутреннего ребенка клиента, которого тот отвергает, например, считает хулиганом, безобразником. Поэтому эмоционально-образная терапия занимает гуманистическую позицию по отношению и к негативным образам, которые можно превратить в позитивные теми или иными способами (см. примеры ниже).
Созерцание имеет смысловой оттенок зрительной сосредоточенности, но такими же эффективными могут быть и методы слуховой и кинестетической внимательности к соответствующим качествам образа. Например, можно внимательно слушать воображаемое звучание боли или испытываемого чувства горечи. Результат аналогичен тому, что мы получаем в зрительной модальности. То есть, неприятный вначале звук постепенно исчезает, либо превращается в приятный, а соответствующее ему состояние также возвращается к естественному и позитивному.
Можно воспользоваться даже воображаемым обонянием. Например, очень эффективно его можно применять при сильных сердечных болях. Сосредоточенное обоняние собственной сердечной боли приводит к стойкой и очень реалистичной иллюзии запаха. Например, одна молодая женщина, которая испытала сильную сердечную боль на тренинге, где я также участвовал, при применении этого метода настойчиво спрашивала, не пахнет ли паленой резиной в аудитории. При дальнейшем обонянии (примерно 3-5 минут) этот запах рассеялся и боль прошла.
Этот метод включает бессознательные механизмы саморегуляции и очень эффективен при простых психосоматических проблемах, но может применяться и в сложных случаях, если человек достаточно тренирован. Однако он требует упорства, поскольку в первые мгновения созерцания негативные переживания могут усиливаться, поскольку болевая точка попадает в фокус внимания, но затем они постепенно будут уменьшаться и исчезнут.
1. Созерцание. Состоит в сосредоточении внимания на том или ином отрицательном качестве образа (зрительном, слуховом или кинестетическом), что приводит к бессознательной психологической коррекции.
2. Мысленное действие. Включает любые мысленные действия с образом (исключая подавляющие и вытесняющие), которые адекватно разрешают проблему индивида.
3. Диалог. Разговор с образом (и от его имени), как будто он имеет возможность отвечать на вопросы, с целью выяснить психологическое содержание, им выражаемое.
4. Взаимодействие противоположностей. Взаимодействие образов, выражающих противоборствующие или взаимно определяющие существование друг друга чувства.
5. Замена. Мысленная замена негативного образа на позитивный, который должен быть на его месте по природе вещей.
6. Передача или выражение чувства. Процесс высвобождения подавленного чувства при контроле этого процесса по соответствующим изменениям образа этого чувства (управляемый катарсис).
7. Прослеживание судьбы образа. Мысленноепрослеживание истории возникновения и «жизни» образа.
8. Свободное фантазирование.
Поток свободных фантазий кли
ента на тему, отраженную в образе, до спонтанного ее заверше
ния или инсайта.
9. Установлениеновыхотношениймеждучастямиличности.
При
нятие ранее отвергаемой части личности через ее образ и установ
ление других необходимых отношений.
10. Выражениеновогорешения. Заявление образу, выражающему негативное жизненное решение, о своем новом позитивном решении до его полного исчезновения.
11. Конверсия негативной энергии. Мысленное возвращение позитивной энергии, затраченной ранее на создание негативных чувств.
12. Метод парадоксального разрешения. Разрешение образу именно того действия или чувства (позитивного), которое он запрещает индивиду (например, если образ тюрьмы лишает индивида свободы, то необходимо дать свободу тюрьме, что на самом деле освобождает клиента).
Здесь мы не можем охарактеризовать указанные приемы, о некоторых можно судить по приводимым ниже примерам.
Молодая женщина, подвергшаяся в 14 летжестокому изнасилованию, страдалаот приступов депрессии и кошмарныхсновидении. Я попросил ее рассказать, как это произошло. «Что ты чувствуешь прямо сейчас?» - спросил я после завершения ее ужасного рассказа. «Отвращение», - ответила она. Я попросил ее создать образ этого чувства. «Это существо, как будто целиком состоящее из грязи, и у него красные глаза», - был ответ. «Что тебе хочется с ним сделать?» - «Хочется вымыть его». - «Сделай это». - «А я уже сделала (метод мысленного действия). Ой, оно стало такое беленькое, чистое, и у него голубые глаза!»
Мне стало очевидно, что это ее собственный автопортрет и что до сих пор она относилась к себе как к грязному существу, вызывающему отвращение. Поэтому дальнейшую работу я сосредоточил на аспекте самопри-
нятия и самоподдержки, работая посредством полученного образа. Состояние клиентки резко изменилось, и она ушла, сияя, продолжая мысленно ласково беседовать с вновь обретенной самостью (естественно, многие детали здесь опущены, сеанс длился 2 часа).
П ример 2.
Женщина средних лет, испытывающая состояние беспомощности в связи со своей работой, выразила свое чувство в образе тяжелого, затвердевшего мешка с цементом, давящего на нее. Интересно, что у большинства участников группы заболело сердце. Никакие попытки преобразовать образ не удавались. Тогда я спросил: «Что в твоей жизни заменяет этот мешок?» «Смысл жизни», - ответила она. Тогда я подал ей пустой стул со словами: «Вот, здесь находится твой смысл жизни. Что ты теперь хочешь сделать?» «Я хочу этим смыслом уничтожить этот мешок!» - и она замахнулась стулом на то место, куда был спроецирован первый образ. Получив разрешение и одобрение своих действий от терапевта и группы, она разбила воображаемый мешок цемента до степени песка и замела этот воображаемый песок (замена образа и взаимодействие противоположностей). Сердце у всех участников тут же перестало болеть, настроение было праздничным, а сама виновница торжества плакала от счастья.
Молодой студент после семинара обратился ко мне с проблемой, что он ощущает себя замурованным в собственном теле, он пытается вырваться, но ничего не получается. «Как ты это чувствуешь?» - попросил уточнить я. «Как будто вокруг меня толстая черная оболочка, как из резины, я пытаюсь прорваться, а она меня отбрасывает», - ответил он. «Тогда попробуй поступить по-другому, вырази ей нежные чувства, попробуй отнестись к ней с теплом, нежностью», - посоветовал я (метод выражения чувств). Студент на минуту сосредоточился, потом с удивлением произнес: «У меня такое ощущение, что я нахожусь в Эдеме, вокруг так прекрасно...» «Ну а теперь ты можешь выбраться оттуда?» - спросил я. «А зачем, там хорошо и там открытое пространство, никто меня не держит... Да, мне всегда было свойственно как-то насильственно решать проблемы!» - заключил он. А я подумал, что, может быть, все мы уже давно живем в Эдеме, только не подозреваем об этом. (Понятно, что чем больше он старался преодолеть напряжение своего тела, тем больше оно усиливалось, потому что он напрягался!)
П ример 4.
Молодая девушка, участвующая в моем семинаре, испытывала депрессивные чувства, которые напоминали ей образ трактора, который пашет все подряд: и пашню, и лес, и... помойку! Понятно, что это символизировало ее тягостное чувство долга. Никакие прямые преобразования ничего не меняли в этом образе. Тогда я спросил, что должно быть вместо трактора по природе вещей. Она сразу же ответила, что птичка. Взглянув на нее, я понял, что сама она похожа на птичку, но взвалила на себя не свойственную птицам ношу. «Стань в своем воображении птичкой и расскажи нам, что ты
чувствуешь (метод замены)», - предложил я. Она была в восторге, она видела себя в небе, она радостно летала, а внизу были поля, леса... не было только трактора - он исчез! Далее она сказала, что ее плечи испытывают такое чувство, как будто она поднимала тяжести (штангу), а теперь мышцы «отходят», расслабляются. Напомню, что напряжение плечевого пояса характерно для человека, взвалившего на себя избыточное чувство долга.
П ример 5.
Девушка чувствовала, что почему-то не может ощущать себя самой собой. Я предложил ей представить ту силу, которая запрещает ей быть самой собой. Это было прочное стекло, которое ругало девушку, считало ее недостойной. Тогда я предложил ей разрешить «стеклу» быть самим собой (метод парадоксального разрешения), отчего стекло сразу же «растаяло» и «перетекло» в состояние «самособойности». Путь был открыт, и девушка смогла почувствовать себя самой собой, оказалось, что это состояние делает ее счастливой. (Секрет этого приема прост: человекдает разрешение самому себе и перестает с собой бороться.)
ДРУГИЕ ВАРИАНТЫ ОБРАЗНОЙ ТЕРАПИИ
К. Саймонтон и С.Саймонтон используют метод визуализации для помощи раковым больным. Они предлагают методики для релаксации, стимулирования борьбы с раковыми клетками, для освобождения от обид, преодоления боли и встречи с «внутренним наставником». Все их методы построены на идее формирования позитивных образов, можно сказать, что это методы самовнушения с помощью образов.
1. Найдите тихое место с мягким освещением. Закройте дверь и поудобнее устройтесь на стуле или в кресле. Ноги поставьте так, чтобы ступни полностью касались пола. Закройте глаза.
2. Сосредоточьте внимание на своем дыхании.
3. Сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов и с каждым выдохом мысленно произнесите слово «расслабься».
4. Сосредоточьте внимание на своем лице и постарайтесь ощутить любое напряжение лица и глаз. Мысленно представьте себе это напряжение в виде какого-то образа. Это может быть завязанная узлом веревка, сжатый кулак. Затем представьте себе, что они расслабляются, разжимаются, повисают подобно натянутой, а затем отпущенной резинке.
5. Ощутите, как расслабляются мышцы вашего лица и глаз. Почувствуйте, как одновременно с этим волна расслабления распространяется по всему вашему телу.
6. Напрягите лицо и глаза, сжав их как можно сильнее, а затем отпустите и почувствуйте, как расслабляется все ваше тело.
7. Повторите то же самое со всеми остальными частями тела. Медленно продвигайтесь от лица вниз, к нижней челюсти, шее, плечам, спине, верх-
ней и нижней части рук, к ладоням, груди, животу, бедрам, голени, щиколоткам, ступням, пальцам ног, пока не окажется расслабленным все тело. Для каждой части тела мысленно представляйте себе напряжение, а потом воображайте, как оно исчезает, тает.
8. Теперь представьте себе, что вы находитесь где-нибудь на природе, в приятном для вас месте. Постарайтесь как можно точнее увидеть все подробности - все окружающие вас краски и звуки, все, что вы ощущаете, когда соприкасаетесь с окружающими предметами.
9. Продолжайте мысленно оставаться в этом месте в очень расслабленном состоянии в течение двух-трех минут.
10. Затем в символическом или реалистическом виде постарайтесь увидеть свой рак. Представляйте его состоящим из очень слабых клеток с неправильным строением. Помните, что в обычном состоянии в течение жизни наш организм уничтожает тысячи таких атипичных клеток. Зрительно представляя себе рак, подумайте о том, что для вашего выздоровления необходимо, чтобы защитный механизм вашего тела вернулся к естественному, здоровому состоянию.
11. Если вы сейчас получаете какое-то традиционное лечение, представьте, что это лечение поступает в ваш организм определенным, понятным вам образом. Если это радиотерапия, то представьте себе ее как луч, состоящий из миллионов энергетических зарядов, поражающих все клетки, попадающиеся им на пути. Нормальные клетки способны восстановить любой нанесенный им ущерб. Раковые клетки этого не могут- они слишком слабы. (Это как раз главный принцип, на котором основана радиотерапия.) Если вы получаете химиотерапию, представьте себе, что введенное вам лекарство попадает в ваши сосуды. Вообразите, что это лекарство действует как яд. Нормальные клетки - умные и сильные - не очень восприимчивы к этому яду, а раковые клетки - слабые, и поэтому достаточно небольшого количества яда, чтобы их убить. Они поглощают яд и умирают, а затем выводятся из организма.
12. Представьте себе, как ваши белые кровяные тельца приближаются к месту, где находится рак, определяют атипичные клетки и разрушают их. В вашем распоряжении огромная армия белых кровяных телец. Они очень сильны и полны энергии. Кроме того, они оченьумные. Они по всем статьям превосходят раковые клетки, и в их победе не может быть никакого сомнения.
13. Представьте себе, как рак уменьшается в размерах, белые кровяные тельца подхватывают мертвые раковые клетки и через печень и почки выводят их из организма вместе с мочой и калом.
Это образ ваших представлений о желаемом.
Продолжайте представлять себе, как уменьшается рак, пока полностью не исчезнет.
Представьте себе, что по мере того, как рак уменьшается и наконец полностью исчезает, у вас становится больше энергии, улучшается аппетит. Вы хорошо чувствуете себя в окружении семьи, видите, как вас любят.
14. Если вы ощущаете в каком-то месте боль, зрительно представьте
себе, как целая армия белых кровяных телец устремляется туда, чтобы
унять ее. Какова бы ни была причина этой боли, отдайте своему организму приказ исцелить себя. Представьте себе, как ваше тело поправляется.
15. Постарайтесь мысленно увидеть себя бодрым, здоровым, полным энергии.
16. Представьте себе, как вы добиваетесь выполнения тех задач, которые перед собой поставили. Вы осуществляете свои жизненные цели; у всех членов вашей семьи дела идут хорошо; ваши отношения с окружающими становятся все более значимыми. Помните, что если вы будете видеть смысл втом, чтобы поправиться, то это поможет вам выздороветь. Посвятите неко-тороевремятому, чтобы подуматьосвоихжизненныхценностях.
17. Мысленно похвалите себя за то, что вы сами способствуете своему выздоровлению. Представьте себе, как вы делаете это упражнение три раза вдень, сохраняя в течение всего времени сосредоточенность и внимание.
18. Теперь почувствуйте, что мышцы вашихвекстали легче. Будьте готовы ктому, чтобы открыть глаза и вновь оказаться в комнате.
19. Откройте глаза. Вы снова можете возвращаться к своим обычным делам.
Сходные по сути приемы позитивной визуализации предлагаются в книгах многих авторов , а истоки этого метода уходят в древние методы йоги и других религиозных систем.
А.Лазарус использовал образы для мысленной тренировки человека в каком-то желательном качестве. Например, неуверенная женщина могла представлять тот идеальный образ уверенной женщины, какой бы она хотела быть, и в ходе своей жизни все время стараться подражать ей в своем поведении. Спортсмен-теннисист, сломавший себе руку, тренировался в игре с помощью воображения по системе Лазаруса и после излечения показал результаты даже более существенные, чем при обычных тренировках.
А. Гостев предлагает систему развития образной сферы человека, насыщенной многими методиками, предназначенными для решения тех или иных психологических проблем.
В.Вернер создал систему работы с образами, названную им холодинамикой. Ее задача - привести негативный (незрелый) холодайн (или мыслеобраз) к позитивному состоянию или зрелости, что в свою очередь изменяет состояние и даже судьбу клиента. У данной системы много общего с трансперсональной психологией.
Вопросы для самоконтроля
1. Что такое кататимно-имагинативная терапия?
2. Почему работа с образами может воздействовать на эмоциональные проблемы индивида?
3. Какие основные темы для направленного фантазирования предлагает Х.Лейнер?
4. Каковы особенности его терапевтической процедуры?
5. В чем состоят процедура и приемы эмоционально-образной терапии Н.Линде?
6. Какие еще направления терапии через работу с образами вам известны?
Литература
1. Гавэйн Ш. Созидающая визуализация. - Минск; М., 1997.
2. Гостев А. А. Дорога из Зазеркалья: Психология развития образной сферы человека. - М., 1998.
3. ДжаффеД. Т.
Доктор внутри вас. - Минск, 1998.
А. Джонсон Р.
Сновидения и фантазии. - М., 1996.
5. Каптен Ю.Л. Исцеление через медитацию. - СПб., 1994.
6. Каптен Ю.Л. Основы медитации. - СПб., 1991.
7. Лазарус А. Мысленным взором: Образы как средство психотерапии. - М., 2000.
8. Лейнер X. Кататимное переживание образов. - М., 1996.
9. Линде Н.Д. Медитативная психотерапия. - М., 1994.
10. Линде Н.Д. Трансформация образа как метод изменения эмоционального состояния//Журнал практического психолога. - 1998. - № 8. - С.50-60.
11. Обухов Я. Л. Кататимно-имагинативная психотерапия детей и подростков. - М., ЮТ.
12. Привалъская СР., Персии, Д. Б. Как жить в радости. - М., 1996.
13. Саймонтон К., Саймонтон С.
Возвращение к здоровью. - СПб.,
1995.
14. Стюарт В.
Работа с образами и символами в психологическом
консультировании. - М., 1998.
Глава 17. ДИАНЕТИКА
Дианетика (от греч. диа - через, ноос - разум), или современная наука душевного здоровья, - любимое детище известнейшего писателя-фантаста Л. Рона Хаббарда. Хотя сам Рон Хаббард достаточно прохладно отзывался об официальной психотерапии (так же к нему относятся и терапевты), есть основания считать дианетику одной из оригинальных ветвей психотерапии, некоторые его идеи могут быть использованы в системе традиционной психотерапии.
Хаббард создал также новую религию - сайентологию. Организация и основные принципы этого религиозного сообщества дают основание подозревать, что оно является своеобразным видом тоталитарной секты. Книги Хаббарда наполнены необычной и усложненной терминологией, призванной, видимо, затруднить понимание простых принципов, заложенных в основу данной концепции.
Одним из теоретиков метода трансформации является Н.Д.Линде. В общем виде данный метод может быть выражен формулой: чувство – образ – трансформация – чувство. Терапевтический процесс может быть представлен как последовательность из 10 шагов: клиническая беседа, прояснение симптома, создание образа, исследование образа, проверка на фиксацию, трансформация, интегрирование образа с личностью, ситуационная проверка, экологическая проверка, закрепление.
Н.Д.Линде приводит 10 основных методов трансформации состояний:
Созерцание. Сосредоточение внимания на негативных качествах образа, созерцание его нежелательного качества для того, чтобы оно постепенно исчезло и вместе с ним исчезает негативное состояние.
Мысленное действие. Прежде всего, следует спросить клиента, что ему хочется с «этим» сделать, и во многих случаях найденное клиентом решение оказывается вполне адекватным. Избранный способ действия должен соответствовать структуре психологического конфликта.
Диалог. Разговор с образом как с реальной личностью, ведь он всегда выполняет для клиента определенные функции и воплощает те или иные чувства. Диалог может играть проясняющую роль, помогая выбрать правильную стратегию действий, но может служить и самостоятельным средством решения психотерапевтической задачи.
Взаимодействие противоположностей. Психологические проблемы связаны с наличием противоположных сил, причем одна из взаимоопределяющих друг друга сторон осознается, а вторая – нет.
Замена. В этом методе предлагается сначала найти образ, представляющий негативные чувства, а потом найти позитивный образ, который мог бы адекватно заменить его, после чего принять позитивный образ, отказавшись от негативного.
Передача чувства. Этот метод состоит в том, чтобы мысленно передать образу те чувства (негативные), которые он вызывает. По мере передачи чувств негативный образ тает, а с ним исчезает и негативное состояние.
Прослеживание судьбы образа. В этом подходе клиенту предлагается просмотреть процесс дальнейшего развития образа или его историю в обратном порядке вплоть до его возникновения. Как прошлое, так и будущее могут скрывать возможности избавления от негативного образа, а значит, и связанного с ним состояния (подобный метод используется в НЛП).
Свободное фантазирование. Отталкиваясь от первично заданного образа, клиенты (особенно художественного склада) могут просмотреть целый фильм в своем воображении, что само по ходу является трансформацией личности.
Расширение осознания. Метод предполагает умение терапевта задавать вопросы, проявляющие скрытый смысл, содержащийся в образе. Цель его – более полное осознание клиентом своего проблемного поля.
Волшебство. Этот метод предполагает различные варианты волшебных изменений по желанию клиента под магическим воздействием терапевта. Он применяется при разрешении тупиков третьей степени, когда человек считает, что чувствовал себя так всегда и не находит способа изменить образ. При этом клиенту предлагается представить, что образ изменился в нужном русле и описать, как он себя при этом чувствует.
Глобальные изменения жизни общества неизбежно отразились в образе культурного героя, “странная” трансформация которого, началась еще в преддверии катастрофы. Ведь в той или оной форме, духовный кризис начал охватывать культурные центры уже начиная со второй половины II тысячелетия до н.э. Людей повсеместно стало охватывать странное отчаянье и апатия от общего чувство несправедливости. Куда ни глянь, в обществе торжествовали недостойные люди, молитвы перестали помогать, а боги стали безучастными к человеческим бедам .
Все более рациональным становилось мышление людей, все более логичным — поведение, но при этом в обществе возникало ощущение, что “небо” становилось все дальше, а старые правила и запреты переставали действовать. Эти процессы явственно отразились в “литературе” того времени. Например, поэма о Гильгамеше начиналась вполне в мифологическом духе, а оканчивалась уже, как первое литературное произведения, в современном смысле этого слова, где речь идет о зыбкости человеческого существования, о невозможности преодолеть физическую смертность, о принципиальной недостижимости “неба” и тщетности любых попыток его достичь. Человек начинает размышлять над смыслом своего существования, искать и не находить ответы.
В разных культурах эти нигилистические настроения отражались по-разному. Например, у одной из ведущих цивилизаций бронзового века, крито-микенской, героические сюжеты вообще исчезли из искусства. Их индоевропейские предки придя на территории современной Греции где-то на рубеже II тыс. до н.э. на протяжении нескольких веков вели достаточно замкнутый образ жизни, сосуществуя с автохтонным населением и господствуя над ним. Формировавшаяся в таких условиях культура глубоко в своем ядре имела героическую составляющую, что хорошо заметно по дошедшим до нас образцам раннемикенского искусства.
Золотое лезвие из Микен со сценой охоты на львов. XVI в. до н. э. Афины, Национальный археологический музей
Но позже, с усилением влияния крито-минойской культуры и развитием “дворцовой” цивилизации, героические образы начинают постепенно исчезать из микенского искусства. К финалу же, к так называемой катастрофе бронзового века, они полностью оказываются вытесненными из искусства формализованными религиозными и административно-бюрократическим символами .
Львиные ворота Микенской цитадели
Дух героического мироощущения, позволивший микенской культуре в короткий исторический период перехватить лидерство в Эгейском мире, стать великой цивилизацией Древнего мира, контролировавшей мировую морскую торговлю всего региона, начинает стремительно угасать. А пришедший на его место культ грубой силы, в котором место героической составляющей заняла безличная гнетущая сила бюрократического государства оказался неспособным воодушевить население для ответа на вызовы разразившегося системного кризиса. В результате, момент подмены героического образа — рациональным, четко маркирует начало стремительного упадка микенской культуры, окончившегося ее полным исчезновением.
Фрески из Пилосского дворца с "холодным"
изображением "резни" и отстутсвием образа героя (XIII-XII в. до н.э.)
В разных культурах трансформация образа культурного героя принимала разную форму. Вот, например, какими стали некоторые герои литературных произведений в период, предшествующий катастрофе Бронзового века в Древнем Египте и Междуречье:
Междуречье
«Поднимись на возвышения старых руин и пройди их вдоль и поперек, посмотри на людские черепа прошлых времен и нынешние: кто здесь злодей, а кто милостивый благодетель?» («Диалог хозяина и слуги»)
«Курит ли благородный лев, насытившись лучшим мясом, фимиам, чтобы утешить свою богиню?.. А я, разве я уклонялся от жертвоприношений? [Нет], я молился богам, я приносил положенные жертвы богиням… С самого детства этот добродетельный человек старался понять мысль бога, скромный и благочестивый, он внимал богине. Между тем, "бог дал мне вместо богатства скудость". И, наоборот, негодяй и безбожник разбогател. "Толпа прославляет слово знаменитости, поднаторевшей в преступлениях, но унижает существо скромное, не совершавшее насилия". "Злодей оправдан, а добродетельного преследуют. Разбойнику достается золото, а слабый тем временем голодает. Могущество дурного человека они укрепляют, а немощного губят, слабого сокрушают» («Диалоге о человеческом ничтожестве»)
Египет
«Боги, которые жили раньше (т. е. цари), покоились в своих пирамидах и блаженные покойники (т. е. знать), тоже похороненные в царских пирамидах — у них больше нет жилищ. Смотри, что с ними сделали!.. Их стены разрушены, и их домов больше нет — как будто никогда и не было!" Однако для автора поэмы все эти беззакония лишь еще раз подтверждают непроницаемую тайну смерти. "Нет никого, кто бы вернулся оттуда, кто бы мог рассказать о них, кто бы мог рассказать об их нуждах, кто бы мог успокоить наши сердца, прежде чем мы также отправимся туда, куда они ушли". И Арфист заключает: "Дай волю своим желаниям, пока жив… Не унывай сердцем!» ("Песнь Арфиста")
«С кем смогу я говорить сегодня? Близкие злы; вчерашние друзья превратились во врагов… Сердца стали жадными: каждый захватывает добро своего ближнего… Нет справедливых; страна отдана тем, кто поступает несправедливо… Греху на земле нет конца". Среди всего этого зла смерть кажется ему более чем желанной: она дарит ему редкостное или забытое чувство блаженства. "Смерть для меня сегодня — как выздоровление для больного… как благоухание мирта… как запах цветущего лотоса… как дух поля после дождя… как тоска по дому после долгого и тяжелого рабства…» («Совет отчаявшегося…» — диалог между человеком, охваченным отчаянием, и его душой (ба)»)
Бронзовый век подошел к своему трагическому финалу. Нигилизм, апатия и отчаянье, с одной стороны, гедонизм, своекорыстие и цинизм, с другой, в итоге привели к масштабной геополитической катастрофе почти полностью изменившей облик мира и ввергнувшей человечество в Тёмные века, в течение которых в значительной части Средиземноморья произошел общий регресс к предыдущей стадии развития, к временам позднего неолита.
Но перенесемся на время в современность и присмотримся к происходящему. Не обнаружим ли мы, часом, некоторых тревожных черт схожего мировоззренческого кризиса, нарастающего уже в наши дни?
Литература
- Элиаде М. - История веры и религиозных идей. Том I. Перев. с фр. — М., Критерион, 2001.—464 с. ISBN 5-901337-02-6 ISBN 5-901337-03-4 (том I) {13}
- Андреев Ю.В. От Евразии к Европе. Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа (III—начало I тыс. до н.э.). С.-Петербург 2002 {2}
- Элиаде М. Аспекты мифа / Пер. с фр. В.П. Большакова. — 4-е изд. — М.: Академический Проект, 2010. — 251 с. ISBN 978-5-8291-1125-0 {12}